Бейлинсон Л.С., канд. филол. наук, доцент ВГПУ, г. Волгоград
Лексический состав языка допускает множество измерений, одним из которых является социолингвистический признак возрастных характеристик участников общения, отраженных в семантике используемых в общении единиц. С этой точки зрения можно выделить маркированную и немаркированную лексику.
К маркированной лексике относится определенная часть словаря, свойственного детям дошкольного, младшего и среднего школьного возраста, а также лексика, характеризующая речь пожилых людей. Всю остальную лексику можно отнести к немаркированной.
Маркированная лексика делится на несколько групп:
- используемая детьми;
- используемая взрослыми при общении с детьми;
- имитирующая речь детей (свойственна определенной части взрослых, сюсюкающих при общении с детьми).
Лексика, используемая детьми, отвечает всем основным требованиям обычной взрослой лексики, с учетом детской картины мира и специфики детских понятий. Она отражает предметный мир, в котором живут дети. Здесь получают детальное наименование игрушки, игры, переживания. Например, при игре в классики девочки пользуются специальным предметом, который называется «хапа» (обычно это круглая плоская баночка из-под гуталина, ее нужно толкать ногой из одной нарисованной мелом клетки в другую). В речи детей легко стираются различия между именами собственными и нарицательными: «Мне мама и бабушка подарили по барби, это - барби Надя, а это - Света». (Имя Барби воспринимается как тип кукол.)
Понятия сформированы еще недостаточно четко. Например, «добрый» - это тот, кто делится, не жаден; «строгий» - тот, кто может наказать; «конструктор» - игра из элементов, соединяемых при помощи специальных устройств.
Для детской речи характерна прозрачность внутренних форм слов. Это явление подробно описано в книге К.И. Чуковского «От двух до пяти». Дети легко образуют лексические единицы по аналогии, причем их система стройнее и логичнее, чем у взрослых (например, «ногти» и «рукти»). Дети остро ощущают значения суффиксов (например, «потерялая коша» - «потерянная кошка», суффикс «к», передающий значение пренебрежительности, не используется ребенком намеренно). Сознание детей дошкольного и младшего школьного возраста очень пластично, они легко усваивают смысл незнакомых слов по их внутренней форме и контексту. Часто они полагаются на фонетические ассоциации, и ошибки в понимании мира свидетельствуют об особой детской логике. Так, один младший школьник не понял фразы из диктанта: «На крыше выложили жесть» и написал: «На крыше выла жележесть», считая, что незнакомое слово обозначает неизвестное ему существо, скорее всего, птицу. Особая значимость фонетического образа слова играет важную роль в интеллектуальном развитии ребенка, и поэтому нарушения произношения звуков неизбежно приводят к изменениям в развитии познавательных способностей растущего человека. Таким образом, помощь логопеда необходима здесь не только с точки зрения чисто фонетической, но и в плане общего психического развития ребенка.
Важной характеристикой детской речи являются семантиче-
ски немотивированные слова, используемые в считалках, дразнилках, рифмовках: «Эне, бене, раба, квинтер, финтер, жаба» (считалка); «Робин Бобин Барабек скушал сорок человек» (дразнилка). Такие слова имеют много общего с магическими заклинаниями, не случайно в одной из наиболее популярных современных детских книг колдуньи прибегают к немотивированным словам, обычно рифмованным: «Бамбара-чуфара, лорики-ерики, пикапу-трикапу» и т.д. (А. Волков. Волшебник Изумрудного города). Дети используют также различные звуковые сочетания для имитации звуков живого и неживого мира: «Вжик-вжик» (о пиле), «Бэмс!» (об ударе о твердое препятствие), «Чвак!» (о специфическом звуке, например, при падении в густую жидкость). Такими фоносемантическими сочетаниями дети пользуются при общении друг с другом, в дошкольных учреждениях или во дворе. Эти характеристики всегда учитываются логопедами.
Лексика, используемая взро-
слыми при общении с детьми, имеет ряд особенностей. Во-первых, она ограничена темами, которые доступны ребенку, и в этом смысле взрослому приходится входить в его мир и ориентироваться в нем. Во-вторых, содержит явно выраженную дидактическую направленность - взрослые открыто выносят свою оценку, говоря «что такое хорошо и что такое плохо». В-третьих, слова в речи, обращенной к детям, тщательно проговариваются (у воспитателей детских садов, учителей начальных классов и логопедов вырабатывается особый «сверхотчетливый» стиль произношения). В-четвертых, обращенная к детям лексика обычно не содержит скрытых значений, ироничного подтекста, двусмысленной ассоциативной импликации. Ребенок в значительной мере ориентируется на ситуативное осмысление сообщения, и если он улавливает диссонанс в тексте и интонации, то у него может наступить невротический срыв в результате так называемого «инконсистентного» употребления слов (например, «Какой же ты у меня умница!» - с язвительной интонацией и недоброй улыбкой).
Что же касается сюсюканья, то оно свойственно людям, которые мало общаются с детьми, смешивают это общение с общением с животным, не вникают в специфику возраста ребенка. В фонетическом отношении такая речь вредна для детей, ориентирующихся на произношение взрослого как на образец и слышащих не правильные звуки. Кроме того, обычно они сразу распознают неискреннюю интонацию.
В практике общения логопеда с детьми целесообразно выделять три основные возрастные группы, в зависимости от которых дифференцируется его лексика:
- средний дошкольный возраст (3-5 лет);
- старший дошкольный возраст (5-7 лет);
- младший школьный возраст (7-10 лет).
Приведем пример общения логопеда с ребенком среднего дошкольного возраста.
Логопед. Максим, а что это у тебя?
Ребенок. Дзип.
Логопед. Я понимаю, джип. А кто тебе его купил?
Ребенок. Мамя.
Логопед. А какие у тебя еще есть машины?
Ребенок. Позяльная, милиция, глюзявик. И папа купит больсой кан.
Логопед. Как много у тебя машин! Наверно, ты шофером будешь, когда вырастешь?
Ребенок. Дя!
В этом диалоге логопед устанавливает контакт с ребенком, используя общелитературную лексику. Общение ведется в доброжелательной тональности, высказывается открыто выраженное положительное отношение к увлечению ребенка.
При обучении правильному произношению звуков логопед расширяет лексику ребенка, объясняя и иллюстрируя произносимые слова. Следующий пример показателен для детей старшей дошкольной группы.
Логопед. Ты видишь, как у тебя получается? Видишь? Ну-ка, давай еще раз попробуем. Губы - трубочкой, а язык - чашечкой. Так, внимательно.
Ребенок. Ч-ч-ч.
Логопед. Вот, ты видишь? Только губы надо обязательно держать трубочкой, чтобы у тебя получилось произношение этого звука.
Обращаясь к ребенку, логопед пользуется понятными для него обозначениями. При этом все артикуляционные позиции демонстрируются наглядно.
Логопед. Грач.
Ребенок. Грач.
Логопед. Грач, знаешь, такая птица есть, грач. Матч.
Ребенок. Матч.
Логопед. Хоккейный матч.
Логопед дает приблизительное родовидовое определение понятия: «Грач - птица», опираясь на жизненный опыт ребенка. Там, где это уместно, вместо определения приводится типичное сочетание: «Хоккейный матч». Ребенок, готовый к тому, что в речи взрослых ему предстоит встретить незнакомые слова, оказывается в положении ученика, получившего важные ориентиры для понимания новой лексики.
Логопед. Завуч.
Ребенок. Завуч.
Логопед. Завуч, это замдиректора, в школе называется завуч.
Этот пример свидетельствует о том, что иногда логопед неудачно объясняет слова. Количество таких случаев незначительно, менее 2% от общего числа объяснений и иллюстраций. Данное объяснение ошибочно, поскольку одно неизвестное понятие объясняется через другое неизвестное, тем более в виде аббревиатуры «замдиректора». Обычно же логопеды стремятся избегать сокращений и идиоматических выражений в общении с детьми.
Логопед. Речь.
Ребенок. Ечь.
Логопед. Речь. Вот у тебя еще не очень хорошая речь, но скоро ты будешь говорить правильно.
В данном случае перед нами очень удачный прием объяснения через иллюстрацию и тематически близкое слово: «речь - говорить». Можно также отметить явно выраженную оценку в речи логопеда и моральную поддержку, которую специалист оказывает ребенку.
Логопед. Луч.
Ребенок. Луч.
Логопед. Знаешь, что такое луч? Солнечный.
Ребенок. Знаю, я видел.
Еще один пример объяснения через сочетаемость слова. Ребенок сразу обращается к своему жизненному опыту. Как известно, детям свойственна не дедуктивная и индуктивная, а трансдуктивная логика, т.е. выводы на основе личного опыта. Этот тип умозаключений в наибольшей степени соответствует нормам практического знания (И.Т. Касавин, 1998).
Логопед. Печь.
Ребенок. Печь.
Логопед. Печь может быть и на заводе, где варят металл, а может быть и у бабушки в деревне. Видел? (Показывает картинки.)
Здесь логопед расширяет словарь ребенка, иллюстрируя множественность определяемого понятия. Предъявляемая лексика подкрепляется картинками с изображениями соответствующих предметов.
Исправляя дефекты произношения, логопед решает важные задачи социализации подрастающих граждан, объясняя им значения слов и нормы поведения.
Логопед. Хорошо, Юля, а теперь отработаем два звука [р] в слове. Знаешь ли ты слово «сервировка»? Посмотри на эту картинку. Видишь, как красиво накрыт праздничный стол?
Ребенок. Да.
Логопед. Когда у тебя бывает день рождения, когда к вам приходят гости, мама накрывает праздничный стол, ставит красивые тарелки, кладет вилки, ножи, салфетки.
Ребенок. Да, я всегда маме помогаю накрывать на стол.
Логопед. Правильно, вы с мамой сервируете стол. А теперь скажи правильно это слово: сер-ви-ровка.
Ребенок. Сер-ви-ровка.
Логопед. Молодец.